Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью с экс-председателем Народного Совета ДНР, одним из основателей движения «Донецкая Республика», руководителем общественной инициативы «Юг России» Андреем Евгеньевичем Пургиным.

 Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью  с экс-председателем Народного Совета ДНР, одним из основателей движения «Донецкая Республика», руководителем общественной инициативы «Юг России» Андреем Евгеньевичем Пургиным. 

 

1 сентября было ровно полгода с момента введения в Республике внешнего управления на предприятиях. Что за это время удалось сделать? Можно ли вести речь о каких-либо результатах?

- На самом деле, сама идея введения внешнего государственного управления довольно здравая и имеет международную практику. Другое дело, что, на сегодняшний день, не очень понятны результаты. Ошибки заключаются в том, что к внешнему управлению не привлечены коллективы. Ситуация с внешним управлением, как была, так и остается в закрытом доступе. А это очень большая проблема, потому что именно при введении внешнего управления государством или каким-либо другим оператором не выводится прибыль. И максимальную легальность и легитимность этому придает именно участие коллектива и аккредитованных международных аудиторских контор в процессе. Можно было, скажем, привлечь какие-нибудь ростовские конторы, имеющие международную сертификацию, которые могли бы подтверждать информацию о невыводе прибыли и прочее. Этому необходимо было обеспечить максимальную открытость. Я думаю, что до Нового года станет понятно, получилось ли что-то с этим или нет. На сегодняшний день, с моей точки зрения, пока ещё не получилось. Ставить крест на этом не нужно, но, в месте с тем, мы должны констатировать, что первый блин вышел комом. Были большие планы, было большое желание очень быстро всё запустить и сделать. Но на сегодняшний день эта ситуация пробуксовывает. С другой стороны, и сама задача очень масштабная, многоуровневая и тяжелая во всех её проявлениях. Понятно, что каких-либо идеальных и эталонных норм введения внешнего управления не существует. Но есть некое понимание, как оно работает в мире, с чем надо считаться, чтобы это не выглядело рейдерскими захватами. Потому что изначально заявление о внешнем государственном управлении подразумевает, что саму собственность не трогают. То есть, вопрос о собственности откладывается в долгий ящик. И именно эта схема внешнего государственного управления предусматривает решение очень мощных, больших и сложных вопросов без немедленного рассмотрения вопроса о собственности. - А можно ли говорить о том, что крупным промышленным предприятиям и шахтам удалось или, наоборот, не удалось решить одну из ключевых проблем, заключающуюся в реализации своей продукции? - Судя по той информации, которой я обладаю, по тем объемам, которые на сегодняшний день находятся в движении, рано говорить о том, что ничего не получилось и всё умерло. Это с одной стороны. С другой стороны, говорить о том, что всё запущено в достаточных объемах, также не приходится. По крупным предприятиям, металлургическим холдингам и шахтным объединениям, нужно подводить итоги не по прошествии квартала, а по прошествии пары лет. Но мы, в принципе, сможем подвести какие-то промежуточные итоги по окончании этого года. Раньше это делать не имеет смысла. Тот, кто имеет хоть некоторое отношение к крупным предприятиям, знает, что иногда остановки крупного предприятия генеральный директор и менеджмент ждут как манны небесной. Потому что именно во время остановки можно провести реконструкцию, которая невозможна при непрерывном цикле. И если предприятие забуксовало, затормозило, всегда есть возможность включить тех же рабочих в некие реконструкционные, переделочные вопросы. Это на самом деле не означает, что завод стоит. Да, он продукцию не выпускает, но он в это время готовится работать и жить лучше: понизить себестоимость продукции в будущем, улучшить логистику внутри предприятия и так далее. Поэтому, я говорю, что на сегодняшний день, судя по тем грузам, которые перемещаются, пациент скорее жив, чем мертв. Но, разумеется, говорить о тех объемах, которые были раньше, пока не приходится. - Если вести речь о материальном положении людей и о социально-экономической ситуации в Республике в целом, можно ли говорить о каких-либо положительных тенденциях? - Социально-гуманитарная ситуация в Республике в целом находится на грани гуманитарной катастрофы. Мы пока не переступили эту грань, но ещё пара шагов, и катастрофы не избежать. На сегодняшний день в Республике существует огромное количество проблем и вызовов, на которые никто не отвечает, и все в основном пытаются засунуть голову в песок. Это не говорит о том, что всё пропало, и вокзал отходит. Но если мы будем замалчивать проблемы, то их будет озвучивать враг, притом со значительным преувеличением, передергиванием и манипуляциями. Это, соответственно, породит многочисленные вредные слухи и настроения. Поэтому, нужно констатировать, что сложившаяся на сегодняшний день ситуация категорически тяжелая. Заявив о проблемах, мы сможем начать разговор о том, как их исправить. Но если мы будем продолжать устраивать фестивали и флешмобы, проводить по полторы тысячи подобных мероприятий в год и пытаться поместить народонаселение в некую наружную миграцию, то ничего хорошего из этого не выйдет. Лечение начинается тогда, когда поставлен диагноз. Но на сегодняшний день отказываются ставить диагноз, делая вид, что болезни нет. - Предпринимаются ли хотя бы какие-то, пусть даже неуклюжие попытки сверстать какую-либо идеологию? Вот, например, дискуссия о Малороссии. Можно ли её расценивать как некий толчок в идеологическом направлении? - Если вы почитаете документ, который презентован вместе с Малороссией, этот так называемый конституционный акт, то он, мягко говоря, даже не пророссийский. Это акт классического олигархического компромисса, который был достигнут в конце 1990-х годов, когда создавалась «Партия регионов». Тогда строились планы о том, что Украина должна быть мостом между Западом и Востоком, за счет России идти в Европу, иметь внеблоковый статус и неделимую унитарную структуру с экономическим федерализмом. В презентованном конституционном акте о создании Малороссии содержатся некоторые хорошие пункты, которые, в принципе, в отрыве от этого документа обсуждать можно, но вместе с ним не имеет смысла, потому, что политически документ никчемный. Он фактически повторяет программу «Партии регионов», которая в некоторых моментах даже была более пророссийской, чем конституционный акт. Внеблоковый статус, обычное сотрудничество с Россией, снова заявление о неких Востоке и Западе, унизительная просьба к Европе оставить безвизовый режим, подтверждение готовности отдавать все долги Украины до 1 января 2014 года. А это 22 миллиарда долларов, которые Киев будет обязан выплатить уже в 2019 году. То есть, этот документ весьма сомнительного качества и свойства. Тем не менее, сама его подача выставлялась, как презентация системного решения глобального конфликта. Имела место манипулятивная и безответственная технология, последствия которой мы долго будем расхлёбывать. Это даже не морковка, а попытка продать запах морковки, заявить уставшим от войны и сложившейся ситуации людям, что есть некие волшебные действия, которые могут очень быстро разрешить происходящий конфликт. То есть, это спекуляция на ожиданиях людей, которые склонны верить в то, что произойдет чудо, и всё разрешится к всеобщему благу. Но так не бывает. - Как Вы считаете, озвучивание таких инициатив с их последующим дезавуированием как-то влияет на ситуацию в Республике и отношение людей к действующей власти?, - Безусловно, влияет. Это ещё больше убеждает людей в том, что у действующей власти отсутствует понимание будущего. Самая большая проблема Республики заключается даже не в социально-гуманитарной ситуации, а именно в том, что люди не видят будущего, не понимают, что их ждёт, и в каком направлении мы движемся. Мы имеем отрицательную или оборонительную повестку. Мы воюем против Украины, и все это понимают. Но мы не имеем положительной повестки. Ради чего война, что мы хотим изменить и построить. Никаких планов и прожектов более чем на три месяца нет. Нет понимания того, где мы будем завтра, послезавтра. Это очень сильно давит на психику. И это то, чем пользуется враг, чем он пытается манипулировать, раскачивая ситуацию, в том числе и через социальные сети. Конечно, это не повод зарывать голову в песок. Наоборот, открытость, понятность и хотя бы декларативность движения приведет к тому, что все вражеские усилия будут бесполезны. Усиление местного самоуправления, вовлечение людей в прямую деятельность и непосредственное управление. На сегодняшний день, у нас в этом отношении ситуация катастрофическая. То есть, власть оторвана от народа и не понимает, что происходит внизу, чем живут люди, и что они хотят видеть. Фактически одна-единственная вертикаль власти – это вертикаль власти главы государства. Получается, выбора нет, а местное самоуправление весьма временное. То есть, это местное самоуправление, когда люди не понимают, узнают ли они завтра из интернета, сняли их или нет. Поэтому их действия такие же временные, хаотичные и абсолютно бессистемные. Никто не строит никаких систем. Люди полностью выключены из процесса управления государством. Это очень опасная ситуация, которой, опять же, пользуется враг. Подчёркиваю - очень опасная ситуация. - Если говорить в целом, какие интеграционные процессы сейчас происходят в ДНР? Это пусть медленная, буксующая, но ползучая интеграция в состав России? Это ситуация полностью подвисшая и законсервированная? Или, наоборот, имеют место тенденции впихивания Республики обратно в Украину? - Нет, всё-таки похоже на процесс некоего зависания. Имеют место громкие заявления и мероприятия, которые проводятся в Донецке и в Крыму по интеграции с Россией. Но пока это бумаги, которые на данный момент не имеют под собой реальной основы, и вряд ли приведут к каким-то ближайшим результатам. То есть, прорыва и окончательного вектора в сторону России нет. Естественно, нет движения в сторону Украины. Как ни парадоксально, но этому способствует сам Киев, который блокирует и изолирует республики. Сложилась ситуация провисания, некой паузы, которая не может и не должна длиться долго. - Иначе пойдут деструктивные процессы? - Безусловно, следствием этого станут эрозийные процессы. Там, где государство самоустраняется, начинают появляться и работать какие-то другие функционалы. То есть, это чревато повторением ситуации 90-х годов, когда государство устранялось из целых секторов, которые были заняты или бандитствующим, или коррупционным, или даже иностранным элементом, который скупал государство, собственность и всё остальное. Поэтому, эта пауза не может быть длительной. - Мы видим все минусы, которые имеют место при сложившейся в ДНР политической системе. Но вот за три с лишним года существования Республики, что представляется наиболее главным и важным, чего удалось добиться? - Самое главное, с моей точки зрения, то, что изменился сам человек. Изменились те люди, которые живут на Донбассе. Да, война – это страшная трагедия, которую никому не пожелаешь пережить. Но люди, пережившие войну, стали добрее. Да, они, возможно, очень сильно и яростно критикуют власть, они ещё много чем недовольны, но в то же время эти люди оглядываются друг на друга и всегда готовы прийти на помощь друг другу. Человек совершил гражданский подвиг, придя на референдум 11 мая 2014 года. Это максимальный гражданский подвиг, который может совершить обычный обыватель. Я всё время вспоминаю 2014 год и то общее состояние, единение, которое тогда было. Когда в одном едином порыве действовали все – от профессора университета до шахтера или разнорабочего. И именно это ощущение незабываемо. И оно сродни езде на велосипеде: научившись один раз, уже не разучитесь никогда. Это, с моей точки зрения, самый главный положительный момент, который был извлечен из обрушившейся на Донбасс ужасной трагедии войны. И именно это дает очень большую надежду на то, что у нас есть будущее, что Донбасс выживет и станет процветающим краем, а нам будет, что передать нашим детям и внукам. - Если мы всё-таки вернемся к основной проблеме Донбасса, Донецкой Народной Республики – проблеме войны… - …Я не считаю основной проблемой Республики проблему войны. У нас война попала в некое неустойчивое равновесие. Да, она не дает нам построить нормальную мирную жизнь, потому что невозможно строить мирную жизнь, когда на тебя летят снаряды. В этой ситуации жить и привыкнуть к ней невозможно. Но, при всех существующих трудностях, наши вооруженные силы способны защитить Республику и её народ и не допустить «хорватского сценария», который мечтает реализовать Украина. Мы можем успешно обороняться и при возможности отвоевать ещё какой-то участок нашей территории, устроив противнику очередной «котёл». Основная наша проблема на сегодняшний день как раз не снаружи - она внутри. Именно внутренние вызовы на сегодняшний день являются куда более мощными и определяющими, чем обстановка на линии соприкосновения. Мы даем врагам огромное количество поводов расшатывать ситуацию изнутри, а деградация внутренних отношений, попытки уйти от решения серьезных проблем фактически ведут к тому, что население здесь становится не проукраинским, но уже и не пророссийским. То есть, не сломали, но согнули. - Может ли Российская Федерация каким-то образом способствовать изменению этой ситуации? - Россия, естественно, представляет интересы Донбасса через реальную политику: Сурков-Волкер, «нормандская четвёрка», Минск. Плюс та помощь, которую Россия оказывает республикам, неоценима и закрывает критические направления. Но, в то же время, всегда почему-то подразумевается, что Россия одним звонком может немедленно изменить ситуацию на территории Республики. К большому сожалению, это не так. Россия может повлиять на некий фон, на некий флёр, который куда-то будет поворачивать этот флюгер. Но вот каких-либо прямых действий, которые моментально приведут к позитивным изменениям, быть не может. Более того, всё это выглядит манипулятивно. Такая постановка вопроса совершенно неправильна, и заводит население в тупик. Люди начинают думать, что какая-то из башен Кремля может легким движением руки устроить здесь рай на земле, но она этого почему-то не делает. Это приводит к инфантилизации населения и неким патерналистским настроениям, тогда как обыватели должны понимать, что за место под солнцем, за хорошую жизнь их детей и внуков нужно бороться. Поэтому я и говорю, что люди, живущие в ДНР, не должны забывать, что именно они являются краеугольным камнем нашей народной республики, и от них зависит очень многое. - По Вашему мнению, что ожидает Донбасс? Это будет приднестровский сценарий, абхазский, или нечто другое? - Я думаю, что мир сейчас переживает грандиозное переформатирование, и ни одна Ванга не способна предсказать, что будет через два года в мире в целом, и в Донбассе в частности. Единственное, что я могу сказать с полной определенностью - Донбасс выбрал свой цивилизационный вектор. Мы - часть русской цивилизационной матрицы, часть русской цивилизации. И при любом переформатировании мира, наш цивилизационный выбор, который мы отвоевали с оружием в руках, останется  незыблемым.